Но если злой нападет в моем присутствии на другого, то как должен я поступить? Воспротивиться злому, хотя бы силой, защитить подвергшегося нападению, или же безучастно смотреть, как совершается зло?
Толстовцы говорят, что всякое противление злу силой воспрещено, и потому, если на злого не действуют убеждения, то надо предоставить ему беспрепятственно совершить все задуманное им зло.
Но они забывают, что и нападающий (злой), и подвергающийся нападению по отношению ко мне, свидетелю проявления зла, оба – мои ближние; по заповеди Христа, я должен любить и того и другого, и я же должен противиться злому, творя добро. Но, спрашивается, сотворю ли я добро, проявлю ли я любовь к обоим, если предоставлю злому беспрепятственно совершить задуманное им зло? Сотворить добро по отношению к злому я могу только отвращением его от совершения зла как греха, губящего его душу. Сотворить добро по отношению к подвергающемуся нападению я могу только избавлением его от угрожающего ему зла. Следовательно, проявить любовь к обоим и сотворить для них добро я могу только отвращением зла; поэтому противление злу составляет в таком случае, мою обязанность, вытекающую из смысла заповедей Иисуса Христа.
Но где предел этому противлению? Должен ли я противиться злому с самоотвержением, с опасностью для моей и его жизни?? Должен ли я любовь к ближним и желание сделать обоим им добро ставить выше опасений за свою жизнь? На эти вопросы отвечает Сам Христос, говоря: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Говоря так, Христос понимал под именем друзей всех вообще ближних, а под словом душу – жизнь. Заповедуя нам проявлять высшую степень любви к ближним – пожертвование собственной жизни для спасения их от зла, Он тем самым указал, что в борьбе со злом или злым, нельзя останавливаться на полпути из опасения самому пострадать, а надо действовать с готовностью, в случае надобности, и душу свою положить за начатое доброе дело.
Б. И. Гладков